Интервью Моники Беллуччи для Elle

ELLE. У вас снова длинные волосы, каким чудом это получилось?
MONICA BELLUCCI. Это такое же чудо, как и короткие волосы. Парик, актёрский трюк. Режиссер хотел, чтобы я избавилась от своей средиземноморской сущности.  Перекрасить меня в какой-то бесцветный цвет, избавиться от моего проникновенного взгляда, прикрыть мою женственную фигуру соблазнительницы. Я обречена на это, многие режиссёры – Бертран Блиэ, Терри Гийом, Фредерик Шендерфер – хотели создать из меня образ, которым я не являюсь. И мне это нравится. Мы, актёры, несчастные существа. Нам необходимо быть востребованными. Я не комедийная атриса, которая звонит режиссёрам и делает заход издалека: “Мне бы хотелось с тобой поработать…”. Мне нравится, когда мне звонят.  И всё же, когда Гийом Никлу предложил мне роль в “Каменном совете”, я согласилась не сразу. Я боялась, как бы экранизация романа не превратилась бы в гротескное зрелище. А в итоге, всё получилось просто великолепно, у этого режиссёра свой особый почерк. Это авторский фильм, фильм, в котором фантастическое никак не умаляет эмоциональный элемент. Так, например, когда персонаж не подвергается опасности, всё равно чувствуется напряжение, загадочность…. Когда я смотрю его, я понимаю, почему я боялась согласиться на съёмки.

ELLE. Страх – эта главная движущая сила фильма. А чего боитесь Вы?
M.B.  Меня пугает жизнь. Вот человеческие существа, заброшенные на планете, а сама планета где-то во Вселенной, есть от чего начать паниковать, не так ли?
Но страх заставляет человека двигаться вперёд.  Моей дочке Дэве 2 годика, когда я ей рассказываю сказку, не делаю при этом акцента на страшных моментах, она возмущается. Она хочет, чтобы там  были мерзавцы с острыми зубами, мерзкие …. .

ELLE.  Что для Вас является противоположностью страха?
M.B. Скука. Если нет страха, наступает скука. Мне самой просто необходимо рисковать, подвергать себя опасности.  В жизни даже больше, чем в кино.

ELLE. Вас интересует шаманство в фильме?
M.B. Конечно, как и всё неизведанное. Я убеждена, что наша Вселенная намного больше, чем мы себе её представляем. Думаю, что некоторые существа обладают даром, возможностями, которые и у нас есть, но только нам неизвестно, как ими пользоваться. Повседневная жизнь, жажда власти, погоня за деньгами нас полностью ослепляют. Только мимолетные вещи дают нам почувствовать вкус сверъестественного. Иногда, благодаря почти незаметным знакам, нам кажется, что мы получили возможность прикоснуться к миру, гораздо большему, чем тот, что нас окружает. Нами управляют знаковые вещи, но мы этому не придаём значимости, не уделяем достаточного количества времени.

ELLE.  Какие знаковые вещи?
M.B. Не знаю, послания, знаки. Посмотрите, например, на Монголию, загадочная страна, лунные пейзажи.  Там я провела 15 дней  вдали от своей дочери, теперь же я всё это пережила с тревогой. Когда я впервые оставила её так надолго, я не могла играть даже среди всех этих красот. Вот поэтому мне было не сложно так сыграть в этом фильме мать, сражающуюся за своего ребёнка, как я не играла никогда раньше. Я стала этой матерью, ищущей своего ребёнка. Моя актёрская игра, мое состояние души были именно такими, какими требовалось для фильма.

ELLE. Вы носите какие-нибудь амулеты, кулоны?
M.B. Нет, я не верю в талисманы, но я слегка суеверна. Я никогда не прохожу пол лестницей, так как это приносит несчастье.

ELLE. Вы являетесь амулетом для Диор.
M.B.  По меньшей мере… Да. Я надеюсь, что я приношу удачу.

ELLE. Вам нравятся зеркала?
M.B.  Да, но после рождения Дэвы, у меня нет времени долго любоваться собой.

ELLE. В фильме речь идёт о чувстве страха. А сами Вы спокойный или неуравновешенный человек?
M.B. С виду я очень спокойна, но внутри меня кипят страсти.

ELLE. Вы играли без макияжа?
M.B. Я использую своё тело как инструмент. В “Необратимости” мне надо был сыграть несколько обнажённых сцен, и я сыграла их обнажённой. Если я должна, как например, в “Каменном совете” показать, что у меня круги под глазами, следы усталости на лице, я это принимаю, как необходимое условие для фильме. Моё тело как бы отделяется от моей настоящей сущности. Наши тела сковывают нас, они темницы наших душ.

ELLE. Вы так говорите, потому что Ваше тело можно увидеть и в фильмах, и в рекламе.
M.B. Нет, меня не смущает то, что из моего тела делают коммерческий объект, но сама я смотрю на всё это несколько отстранённо. Я никогда не боюсь смотреть на себя, но у меня возникает такое чувство, что мое тело находится вне меня. Словно я прибегаю к одной из уловок из своего аресенала. В то же время, я придаю своему телу очень большое внимание, так как я понимаю, что оно нужно мне для того, чтобы выжить. Хотя я с ним творю разное: например, я кормила своего ребёнка грудью. Но я не довожу до крайностей. Мне хочется жить по-всякому.

ELLE. Вы занимаетесь йогой?
M.B. Я обожаю йогу, но мне всегда не хватает времени, чтобы ей заняться. Я не очень хорошо подчинаюсь распорядку занятий, я не схожу по ней с ума. У меня нет привычного распорядка дня, я себя ни в чём не ограничиваю, я много путешествую. У меня достаточно беспорядочная жизнь, её трудно проживать, но я другой и не знаю.

ELLE. Что было самым трудным в этом фильме?
M.B. Быть вдали от моей дочери. И некотрые экшн-сцены. Я действительно застряла в туннеле, как и по сюжету, и мне действительно было плохо. Моё недомогание видно на экране. Это было на руку режиссеру. Мне интересно показывать себя в кинематографе с другой сторону. Именно поэтому я и снимаюсь в фильмах, чтобы раскрыть потайные уголки своей души. Я знаю, что у всех людей есть такие запрятанные в глубины сознания неиследованные области. А этот фильм помог мне раскрыть многое, что до него было под завесой тайны. Я уже познала материнство, фильм же помог мне прикоснуться к чему-то неосязаемому. Мне было не трудно это сделать. Я получила католическое воспитание, но я никогда не сосредотачивалась на молитве. Я не атеист, скорее агностик. Игра – вот моё спасение. Например, когда я играю, я никогда не мёрзну.

ELLE. Вас тронуло усыновление ребёнка из Азии?
M.B. Я не имею ничего против, так как помочь ребёнку – это всегда прекрасно. И мир становится всё больше и больше заполен людьми смешанной расы. Впрочем именно поэтому образ красоты, навязываемый модой, мне кажется уходящим в прошлое. Я – исключение в мире можы, брюнетки с чёрными глазами такая редкость! Девушки с обложек всегда обязательно блондинки со светлыми глазами, а если это шатенки, то они обязательно голубоглазые. Для темнокожих женщин дело обстоит ещё сложнее, они никогда не станут элитой мира моды. Но элита мира моды не имеет ничего общего с элитой жизни. В 70-х, мир был более многорасовым. Сейчас же, все намного строже. Учитавыя всё это, можно сказать, что выбор Диор был очень рискованным.

ELLE. Какой Ваш любимый цвет?
M.B. Мне нравится черный и белый, иногда голубой и алый.

ELLE. А Катрин Денёв ?
M.B. Я впервые увидела её в одном кинотеатре в Париже, много лет назад. Я была никому не известной моделью. А она обладает какой-то невероятной аурой. Она вся светится, и этот свет создаёт дистанцию между ней и окружающими, о которой она даже не догадывается, она вызывает уважение, не прилагая к этому усилий, и одновременно с этим она человек широкой души.

В фильме “Каменный совет” Моника играет приёмную мать, готовую на всё, чтобы спасти своего ребёнка.  В интервью же, данному 30 октября 2006 года французскому изданию ELLE, звезда говорит о кинематографе, гламуре, красоте и даже о своих страхах. Но что действительно волнует Монику, так это её дочь Дэва.

ELLE. Что для вас изменилось за последние пять лет?
M.B. Всё стало намного интереснее. Помимо всего прочего я раскрыла свою итальянскую сущность в женственности. Я итальянская мамаша. Есть поговорка “хуже еврейской мамаши может быть только итальянская мамаша”, но мне приходится быть ими обеими. В фильме мне хотелось сыграть героиню, в которой материнское начало было бы очень сильным, но Гийом Никлу сказал мне, что “ей необходимо придать французский дух, сделать её чуточку отстранённой.” И я добавила в игру жестокости. Один мой друг перед свой смертью сказал “Запомни, единственная настоящая вещь в мире – это дети.”. Эта фраза меня преследует. Видите ли, я часто повторяю, что в профессиональном плане, мне бы никогда не хотелось сыграть заново уже отыгранную роль, что мне не интересно возвращаться к тому, что уже было однажды сделано…. Что ж, это не совсем верно. У меня есть 1 ребёнок, и я хочу второго.

перевод с французского  assainova